Тут когда-то был конец истории

Новый генеральный юлить не стал, сказал сразу, "кто не работает, тот не ест! Даёшь вклад в общее дело! Повысим наш Свободно Скорректированный Денежный Поток до биллиарда!", было понятно, что цели он ставит нереальные, но никто не расстроился. Люди было обрадовались и навалились всей труппой на массив непаханной работы. И результат не заставил себя ждать.

Через месяц начался подъём финансовых эквивалентов денежных выплат работникам, коорый все так ждали. Увидев поддержку руководства в виде такой индексации, коллектив объеденил усилия, вложил себя целиком, но директор-саженец смотрел на это невротично-склеротичным взглядом, сквозь утекающий через пальцы песок времени. На фоне растущих выплат, никто не заметил, как саженец начал пускать глубокие корни, выводя кадастр площадок из реестра гос. Я сам не особо понимаю, что там происходило, но то что они пытались реализовать себе в карман, оценивалось примерно в миллиард-полтора, а в совокупности около десяти.

Там были проблемы с доступом к секретной документации, и тогда отдел "фальшиводокументации и подделки подписей" начал свой цикл объёмного тиражирования. Судебные процессы в попытки не дать "большому Боссу" вернуться на завод, проигрывались один за другим, так как юрист, который остался на заводе после "ухода" большого Босса, был компетентен "в любых вопросах, касающихся финансов" не без помощи большого Босса.

В попытке совладать с некомпетентностью юриста, саженцы набирали по объявлению с улицы всяких юрист-консультов ему в помощь. Которые были такими же некомпетентными как он сам. В итоге ничего нового они придумать не смогли, и просто продолжили выверенную подделку документов. Уровень доплат к основному окладу постоянно рос. Медленно, но верно, индексировалися каждый отработанный месяц. Правда и уровень загруженности делами, вникать в которые не было времени, а саженцы и не думали утруждать свои персоны объяснениями, рос каждую неделю!

И вот настало отчётное время, самые жоские за три года семь недель. Беспощадный период, когда я возвращался с работы к девяти-десяти вечера, ложился спать в десять-двенадцать, вставал в шесть, чтобы к восьми тридцати продолжить изображать напряжённость десятков гигавольтамперчас. В один из таких дней, когда лавину отчётов надо было закрыть после обеда, в добавок ко всему, меня отправили покатать мегатонну документов в головной аппарат по метро. Час туда, минута там, час обратно. Выматывает не хуже фитнеса. Уже на пути обратно я понял что желаю спать очень сильно.

Вернувшись на рабочее место, я высказал начальнику всё что я об этом думаю. Решив, таким образом, добить физическую усталость моральной разгрузкой. Стало легче, и пока я видел что его мозг занят осмысливанием услышанного, я решил не останавливаться на достигнутом, и произнёс историческую фразу "Я у себя в кабинете, ближайшие минут 60 меня ни для кого нет."

Ему ничего не оставалось делать, кроме как кивнуть, бросив "Беру огонь на себя". Надо отдать ему должное, минут на сорок я провалился в негу неосознанности короткого сна.

В тот день, как сейчас помню, я сказал что "ВСЁ!" ровно в половину десятого вечера, но начальник не разделил моего оптимизма и остался работать дальше, хотя насколько это оказалось продуктивным, остаётся только догадываться. На следующий день, прибыв на рабочее место по-обыденному в 8-20 я продолжил заниматься ежедневными делишками. Не успев заметить как пролетело время до 9, я поднял взгляди увидел мрачную мину на лице, появившегося в дверном проёме, начальника. Он обозначил свежепророщенные задачи от саженцев, которыми мы загрузились вплотную до двух. Потом до пяти было спокойно. А потом... Учитывая тайну, могу лишь сказать что дома я снова был в десять вечера. А утром, нас вновь ждал шквал методологической документации.
Так неделя за неделей накапливалась усталость. И вот в середине июля начальник оповестил меня о том, что вскоре наша команда будет разбавлена каким-то служащим из откуда-то там. Не проходит и месяца, как в отделе действительно появляется какой-то индивид, которому на мою скромную оценку я дал тридцатник возраста и полтинник зарплаты. На деле всё оказалось ещё более загадочно, чем я представлял себе.
Паренёк работал несколько лет после окончания ВУЗа в каком-то НИИ. Работал, как мы все любим описывать, в выдающемся стиле. Без отпуска за всё время службы, и с оплачиваемой переработкой по устной договорённости с начальством, с работой по выходным и в праздники. И всё у них было хорошо, пока в один момент на горизонте их завода не возникла команда реформаторов, которые запустили процесс обнуляции производства и сокращение коллектива. Товарищ этот обрадовался, рассчитывая получить неотгулянные отпуска в виде нескольких сантиметров котлетообразной пачки денег. Но не тут-то было! Держи карман шире, как говорится. В их НИИ организовали какой-то консилиум, куда собрали лучшие мозги, попадавшие в списки сокращения по тем или иным причинам, на который пришёл нащ генеральный саженец и на смотринах отобрал свежих кадров для решения текучки кадрового вопроса на нашем заводе. В итоге мой новый коллега отходных отпускных лишился, потому что его, как футболиста, перекупил соседский клуб. Только проблема тут заключалась в том, что спустя пару недель, он тоже слегка подустал от наших графиков и взял двухнедельный отпуск.
А через пару недель, после того как он вернулся я уволился из этой богодельни и это был конец моей истории на бюджетном заводе. © d303, 2017